Заколка. Философский детектив

            Двое сидели в белой комнате, расположившись в удобных широких креслах. На белом кофейном столике – фужеры, бутылка красного вина, роскошная пепельница ручной работы, коробка кубинских сигар и золотая зажигалка. Но никто не пил и не курил

– Не помню, как мы познакомились, – сказал первый второму, – но ты стал неожиданно близок мне и глубоко симпатичен. С тобой хочется беседовать. Запросто и откровенно. Как го8ворят в простонародии, душу открыть. Можно было бы использовать слово “исповедаться”, но я не верю в такие глупости как исповедь. Хочу рассказать тебе весьма прелюбопытную и странную историю. Она произошла со мной совсем недавно, а прервалась вчера, и крайне неожиданно.

– Разумеется, я с удовольствием послушаю,- согласился второй,- Ты мне тоже стал близок с некоторых пор. Нам торопиться ни к чему. Так что рассказывай и не спеши. Уверен, что мы встретились не случайно. Во всем и всегда есть смысл.

                                                                                                                                            Жизнь

– Некоторое время назад, – начал первый,- дождь меня загнал в маленькое кафе. Оно находится недалеко от места моей работы, где я служу чиновником средней руки. Готовлю различные бумаги для докладов и выступлений чиновникам рангом повыше. Я окончил философский факультет престижного университета.

Тут надо дать небольшое пояснение для понимания некоторых особенностей характера философа.

Это был молодой человек, худощавый, высокого роста. Образованный и несколько замкнутый. Красивые черные глаза оживляли его бледное лицо.

Он не любил пеших прогулок, посвящал почти все свободное время чтению книг, не имел близких друзей и совершенно был неприспособленным к практической жизни. Знания воинствующих работ Ницше и человеколюбивых идей античных мыслителей Сократа и Платона никоим образом не влияли на его поступки в делах личных, требующих определенной собранности при принятии решений.

Что же до женского пола, – тут наш герой совсем не имел опыта. Он робел и терялся при встрече с красивыми женщинами, выглядел испуганным и изъяснялся разговорными штампами. А потому старался избегать их общества вовсе или ограничивал его всякими способами. В конце концов, оправдывая самого себя, молодой человек решил придерживаться чуть пошлой мысли высказанной его любимым Шопенгауэром:

“Единственный мужчина, который не может прожить без женщин, это гинеколог”.

Его страстной мечтой и чуть ли не целью существования как личности было приблизиться к приемлемому пониманию смерти как философской категории с точки зрения завершения жизни. Эти мысли занимали всё его свободное время. Собственно, он подался на философский факультет университета в попытках разрешить для себя этот вопрос. Но те знания, которые он получил во время учебы и те мысли, которые он собирал по крупицам, вчитываясь в различные сложные рассуждения великих умов, никак не встраивались в его картину диалектики жизни и смерти. Или вернее сказать, никак не вызывали у него должного принятия и не давали успокоения. Он даже был готов попробовать на себе,- каково это умереть! Это была фанатичная и фатальная страсть – поиски объяснений смерти. Естественно, в рамках этой страсти и врождённой замкнутости он не мог и подумать разделить свои мысли с обитателями того небольшого города, в котором он жил и работал. Он завидовал Сократу. У того был любимый ученик и друг Платон, с которым можно было дискутировать на достойные философов темы.

-А тут что? – любил возмущаться молодой человек,- мещане и глупцы вокруг.

Товарищи по работе подсмеивались над молодым человеком, называя его философом лишь в шутку. Общество видело в нем беспомощного чудаковатого интеллектуала.

-Прости, совсем отвлёкся от истории, – спохватился первый. – Зашел я как-то в кафе переждать дождь и заказал у стойки бара горячего чаю с любимым черничным вареньем и ватрушку. Присел за свободный столик и, удобно расположившись, достал бумаги, чтобы подправить текст, написанный для завтрашнего доклада. Иногда, знаете, беру работу на дом. Вскоре мне принесли мой заказ. Я поднял голову, чтобы поблагодарить официанта и от неожиданности замер. Она сидела за столиком напротив. Такая нежная, стройная в строгом костюме синего цвета. Юбка прикрывала ее ноги чуть ниже колен, а блузка с небольшим декольте была украшена крупной брошью. В ее волнистых черных волосах была видна серебряная заколка в виде змейки. Она меня не замечала, и я мог рассмотреть ее внимательно, не выдавая своего интереса.

-Будь у нее крылья, – подумалось мне тогда,- она бы выпорхнула в это окно и растворилась в дождливом сером пространстве. Это была одна из тех женщин, которых мужчины ревнуют без всяких причин и сразу же, с первых минут знакомства. Едва ощутимая тревога на несколько мгновений заполнила мое тело. Так бывает. Ты пытаешься понять, что произошло и в поисках причины этой неожиданной тревоги, мысли хаотично расползаются и теряются в бесконечности. Их невозможно ухватить и упорядочить. Это предчувствие необъяснимое и пугающее. Через несколько секунд тревога прошла так же внезапно, как и появилась.

-Как же представиться? – задумался я. – Может просто подойти к ней и назвать своё имя. Нет-нет, надо что – то необычное ввернуть. Чтобы эффектно и не пошло. Ведь такой женщине простаки и глупцы явно не интересны.

Пока я искал повод для знакомства с этим поистине неземным созданием, дама покинула кафе. Я выбежал за ней, но она исчезла, словно растворилась в уже угасающем осеннем вечере. Впечатленный необычным образом незнакомки, я долго не мог заснуть, ворочался всю ночь, считал до тысячи, пил вино, но ничего не помогало. Утром, разбитый и взволнованный, добрался к месту своей службы и, с трудом дождавшись окончания рабочего дня, пулей выскочил из здания и помчался в кафе в страстной надежде увидеть вчерашнюю незнакомку. Сдерживая себя, чтобы не выглядеть неопытным экзальтированным юнцом, вошел в кафе спокойно, с видом, полным достоинства. Ведь я хотел произвести должное впечатление на мою будущую даму сердца. – Да-да, даму сердца, именно так, и никак иначе! Но меня ждало ужасное разочарование. Её там не было.

– Неужели больше никогда её не увижу? Неужели судьба посмеялась надо мной? Конечно, – рассуждал я,- она могла зайти случайно сюда. Например, пришла на встречу с подругой, а та не смогла прийти в дождь. А вдруг она из самой столицы и на короткое время по делам навестила наш провинциальный город. Несколько подавленный своими предположениями, я решил, что отчаяние – удел слабых. Надо взять себя в руки. Немедленно. Во мне проснулся азарт охотника. Я просто обязан ее найти. Сердце мое забилось учащенно и громко. Полный решимости, я приступил к поискам. Для начала попытался ее увидеть там, где встретил впервые. И на следующий день направился в кафе. Прождал до самого закрытия, но она не появилась. И на следующий день ее тоже не было. И через неделю. Я заходил в кафе каждый вечер в надежде еще раз увидеть пленившую меня незнакомку, но увы, безрезультатно. Под моими глазами появились темные круги от недосыпания и усталости. И все же мои настойчивые действия привели к успеху. Да еще к какому! В очередной раз, зайдя в помещение кафе, где меня к тому времени уже узнавали все работники, я вновь увидел её! Боясь спугнуть удачу, тихонько присел за свободный столик и, подозвав к себе официанта, спросил:

– Не знает ли вы, молодой человек, ту даму.

И к моей великой радости, этот официант ответил :

-Да, знаю.

– Прошу вас, расскажите все, что вы о ней знаете. За вознаграждение, конечно.

Официант оказался настолько разговорчивый, что я получил информацию более интересную и полезную, чем можно было ожидать .

-Обычно она заходит по утрам и очень редко по вечерам, пьет крепкий кофе и ест французскую булочку. У нас они такие пахучие и вкусные. Наш повар обучался …

– Прошу вас, не отвлекайтесь, продолжайте по моему вопросу,- прервал я словоохотливого официанта.

– Зовут ее Анна, и живет она в двух кварталах отсюда. Могу дом показать и даже квартиру. Иногда я туда ей доставляю французские булочки, если она больна или принимает гостей. Далее он сообщил мне, что Анна поет в местном оперном театре. И будто бы она очень даже известная и популярная среди людей, знающих толк в вокальном оперном искусстве.

Оставив на радостях молодому человеку изрядную сумму чаевых и находясь в самом хорошем и волнительном расположении духа, я вышел на улицу. Надо было пройтись, обдумывая план возможного сближения с Анной. К утру план был готов. Я приду к ней под видом строителя. Несомненно, мне нужно будет потратить несколько дней или недель в тайной слежке за Анной. Надо знать как можно точнее её расписание, чтобы застать её дома и сыграть несложную роль простака – строителя. Задуманная игра лишь добавляла аромат к моей все усиливающейся страсти, которая торопила меня и подталкивала к легкомысленным поступкам влюбленного человека. В эту ночь я впервые за последнее время заснул спокойным глубоким сном.

                                                                                                                                                       Смерть

Дмитрий Лукич Сиротский, высокий крепкий мужчина сорока трех лет привык записывать педантично все, что произошло необычного в его жизни. И в этот раз, как обычно, мужчина прошел в свой кабинет, открыл ящик большого письменного стола и достал дневник. Чуть поразмыслив над будущим текстом и не очень согласовывая его с фактами, Дмитрий Лукич принялся писать. Вышел небольшой рассказ, отчасти написанный со слов Анны.

– Ну что ж, очень недурственно, – похвалил он сам себя и стал перечитывать текст, чтобы удостовериться, всё ли вышло достаточно складно.

– Однажды, тусклым осенним днем к нам в квартиру позвонили. Меня не было дома и дверь открыла жена.

– Я строитель, – улыбаясь, представился среднего возраста мужчина. – У ваших соседей снизу ремонт делаем. С моим напарником вышли покурить, и дверь автоматически захлопнулась. Можно с вашего балкона спуститься на соседский? И снова улыбнулся. Чуть извиняюще.

– Ну, проходите, – Анна отступила чуть назад и пропустила улыбчивого мужчину. Тот, не сводя влюблённых глаз с женщины, снял туфли, грязные от краски и штукатурки, смятые на задниках, и прошел в комнату. В его руках болталась бельевая веревка. “Строитель” обернулся и, то ли спросил, то ли объявил :

– Ну, я полез.

Анна, крайне смущенная поведением молодого человека, вдруг забеспокоилась.

– Да вы с ума сошли. У нас седьмой этаж.

– Не волнуйтесь, барышня. Не впервой.

Он улыбнулся, в этот раз как-то совсем уж по – детски и, ухватившись двумя руками за привязанную к перилам верёвку, осторожно ступил за балконное ограждение и начал спускаться. И почти сразу же сорвался. Он упал и не разбился насмерть. Еще долго лежал и издавал булькающие хрипы. Так громко и долго, что казалось, его душа отказывалась покидать тело. Скорая помощь прибыла не так быстро. Видимо, задержалась в бесконечных дорожных пробках. Врач зафиксировал смерть и покинул место происшествия.

– Не наш клиент, – объяснил врач своей бригаде. Надо вызывать полицию. Пусть они разбираются. Тело пролежало под балконом еще некоторое время. Дети играли в мяч. Совсем рядом. Потом пошел дождь. И уже к вечеру прибыла специальная машина с черными мешками.

Анна, оцепенев от ужаса, не могла пошевелиться в первые минуты после невероятного происшествия, и стояла столбом, как жена Лота. Как только я зашел в дом, кинулся, как мог, успокаивать мою дрожащую от испуга Анечку. И тут к нам постучали. Я открыл дверь. На пороге стояла худющая тетка неопределенного возраста с совершенно странным плоским лицом. Впавшие, почти прозрачные глаза, серый домашний халат, тапки на босу ногу и повязанный узлом на шее яркий красный шарф, который явно оживлял серую картину. Казалось, что это текла густая липкая кровь цвета спелого граната из перерезанной тупым ножом сонной артерии.

– Чем обязан? – вежливо спросил я.

Тетка посмотрела куда-то в сторону и сказала:

– Меня Лили зовут, это он у меня ремонт делал, ну и веревку взял. Но раз уж так случилось, как бы это объяснить… ну, не покупать же новую… мне эта от матери досталась…сейчас таких прочных и не делают вовсе… Последние слова она произнесла тихим басом и зло, протискиваясь боком в сторону балкона, чтобы не задеть стоящую у нее на пути ошалевшую от всего происходящего маленькую напуганную Аню. Добравшись до балкона, перегнулась, посмотрела вниз и прошептала:

-Бедненький,- и добавила, – Негоже это. Страсти необходимо усмирять. За такие глупые иррациональные поступки и наказание должно быть пожестче.

– Странная фраза в устах этой Лили, – отметил я про себя.

Лили отвязала веревку и, ловко скрутив ее кольцом, аккуратно засунула в карман халата. На обратном пути её взгляд упал на смятые туфли, заляпанные краской.

-Вы извините, ему они уже не нужны, а мне пригодятся. На улицу уже в них не выйдешь, а вот для дома в самый раз. Она нагнулась и подняла туфли упавшего с нашего балкона мужчины. Я подумал:

– Как на войне. С мертвого снимают сапоги. Во всяком случае, так в кино все время показывают. Соседка попрощалась и вышла в еще открытую дверь. Следующим утром нас посетил милиционер. Квартира маленькая, и ему предложено было расположиться на кухне. Попросил чаек – налили чаек. Вопросительно посмотрел на Анну – дали печенье.

– Лейтенант Ангелович, Михаил Архипыч, – представился милиционер. Буду вести ваше дело, –

-Какое такое наше дело? – удивились мы оба.

– Здесь я спрашиваю, – строго ответил лейтенант Ангелович. Он достал бумагу и ручку.

– Вы помните, как все произошло? – обратился он к Анне и отхлебнул из большой чашки глоток горячей жидкости.

– Помню, конечно, – ответила жена. Это же вчера произошло.

-Ну да, – охотно согласился лейтенант. – Как его звали, помните?

– Нет, он не сказал.

– Странно. А можете показать место преступления? Ох, прошу прощения, оговорился. Место происшествия?

Я кинулся показывать путь, но лейтенант Ангелович недовольно меня предупредил, чтобы я не мешал ему проводить следственный эксперимент. Мне отводилась роль статиста. Жена повела его к балкону. Ангелович воровато запихнул себе в карман все печенье, что подали к чаю и последовал за Анной.

– Да уж,- сказал милиционер и осмотрел внимательно перила, пол, бегло взглянул изучающе вверх и затем вниз и задумчиво произнёс:

– Удивительная штука.

– Какая штука? – спросила Анна

-Да страсть эта. Жизнь за любовь. Прекрасно. Просто превосходно. Заслуживает прощения.

– За какую любовь? Какое прощение?- удивилась Анна

– Ну как же, гражданочка, вы что, в полном неведении о причинах поступка упавшего с вашего балкона человека? – прямо глядя в глаза Анны спросил милиционер. И продолжил:

-А кто-нибудь еще был в квартире в это время?

-Нет, я одна – ответила Анна.

-Странно, очень странно. А это не вы его подтолкнули?

От неожиданности Анна побледнела. И ей пришло на ум, что опровергнуть такую версию будет чрезвычайно трудно. Свидетелей нет, а значит, и доказательств ее невиновности тоже нет. Она может попасть в тюрьму!

-Шучу, конечно, Вы явно тут ни при чем, – прервал ее мысли лейтенант, – и вообще никто не виноват. И все ни при чем. А изначально, так вообще все наивны и безгрешны.

– Да, Михаил Архипыч, вот как верно сказали, как вы правы, совсем ни при чем, – совсем тихо подхватила испуганная Аня.

Лейтенант вдруг перестал быть строгим и мило, даже с заигрыванием, подмигнул женщине и покинул квартиру. Больше он и никто другой нас не беспокоили. Никто и никогда об этом случае не вспоминал. Да и соседку мы больше не видели. Немного странно. В одном подъезде живем. А один мой очень знающий знакомый мне с уверенностью сказал:

– Послушай, друг мой Сиротский, ты, похоже, что-то себе нафантазировал. Никогда я не слышал ни о каком Михаиле Ангеловиче в нашем ведомстве и уверен, что человек с такими именем и фамилией в нашем городе не проживает и никогда не проживал.

                                                                                                                                              Ложь

Анна тихонько подкралась сзади к Дмитрию Лукичу и. мягко обвив его шею своими красивыми руками, прошептала:

-Митя, как ловко ты провел этого легковерного служителя закона. И как красиво изложил свою версию произошедшего в своем дневнике. Я прочла. Спасибо, мой любимый.

– Ты не против рассказать мне об этом странном бедолаге, который так нелепо убился? Мне показалось, что вы все же с ним знакомы.

– Да, разумеется. Это было так ужасно. Первый раз мы увиделись в кафе. Вернее сказать, он рассматривал меня пристально и без всякого стеснения. Ну что за невоспитанность. Я незаметно выскочила на улицу, он за мной, я спряталась за угол соседнего здания. Он побежал в другую сторону и вскоре исчез из виду. Облегченно вздохнув, я направилась домой. А вскоре забыла об этом мелком инциденте. Ну, влюбился, потерял голову. С красивыми девушками такие истории приключаются довольно часто, – кокетливо отметила Анна. Дмитрий Лукич с обожанием посмотрел на свою жену:

– Ты самая прекрасная женщина. И нежно поцеловал Анну.

-А через несколько дней я встретила его вновь, -продолжила Анна.- Там же, в кафе. Дождавшись, пока этот странный тип покинет заведение, подозвала знакомого официанта и выяснила, что тот человек очень интересовался моей личностью. Выспрашивал всякие подробности моей жизни. И этот болтливый официант дал ему мой адрес. После всё происходило ещё неприятней. Он стал часто попадаться мне на глаза. Однажды он зашёл за мной в салон для шляпок, дважды видела его у входа в театр, где он пытался достаточно неловко спрятаться за одной из колонн, торчал у подъезда нашего дома, я наблюдала за ним из окна кухни. И уж не помню где, но точно ещё не менее 5-6 раз в местах мне привычных , где я этого человека ранее никогда не замечала. Все более размышляя о поведении преследовавшего меня человека, я пришла к выводу, что это один из моих несносных в своей страсти поклонников. В этом месте Дмитрий Лукич вновь поцеловал свою удивительно талантливую жену.

– У тебя столько поклонников, Анечка! И наверняка часть из них просто опасная в своей страсти.

-Ты поступил как настоящий мужчина. Одно твоё, едва заметное движение .

-Какое движение? – уточнил Дмитрий Лукич.

-Эта иголка, которой ты … его. Жаль, конечно, молодого человека. Но как мы могли еще от него избавиться? Он же несомненно пришел убить меня. Правда, Митя?

Мужчина захотел что-то возразить, пробормотав что-то вроде: « но позволь, это было не совсем так. И не иголка вовсе это была».

-Ах, Митя, это такое потрясение. Я в таком ужасном состоянии находилась, что все мелочи из головы вон. Да и так ли они важны сейчас. Анна нежно поцеловала его в губы и утащила в спальню. Дмитрий Лукич не стал сопротивляться.

Философия (скучно,читать не обязательно)

– В чем же необычность и странность твоей истории?

– А в том, что я не помню, как она закончилась. Что-то ускользает от меня, невозможно ухватить.

-Ты действительно хочешь знать то, что не можешь вспомнить и понять.

– Конечно. Меня это ужасно мучает сейчас.

– Хорошо, Я постараюсь тебе помочь. Чуть попозже. А пока давай продолжим наш разговор. Мне показалось, что ты хочешь обсудить один серьезный вопрос, который тебя беспокоил как философа.

И первый сказал хриплым голосом:

– Да, ты прав. Вот вопрос, который прямо сейчас не даёт мне покоя – есть ли жизнь после смерти? То есть, не вопрос, а утверждение: нет ничего после смерти. Это просто окончание жизни. Прах. И исчезновение. А, кроме того, я бы хотел добавить, человек смешон. Он пытается все свалить на Бога, чтобы снять с себя ответственность за любой проступок. На самом деле никого, кроме самого человека не существует, и винить можно только себя. Во всяком деле. Ты согласен? – обратился он ко второму.

– Несомненно. Но с некоторыми поправками. Человеку, действительно, некого винить кроме самого себя. Но не потому, что Бога нет, а именно потому, что он есть. Ведь следуя логике людей верующих, души будут вызваны на суд после смерти, где одни ангелы будут обвинителями, а другие – защитниками. И вердикт будет вынесен в пользу той стороны, у которой больше доказательств. Как и во время земного суда. Но, хочу спросить тебя, мой друг, в чем же смысл суда, если человек принимал решения не самостоятельно? За что судить человека, который не ведал, что творил? И, тем более что его будет судить тот, кто за него принимал решения? По меньшей мере, это не логично.

-В этих суждениях что-то есть, но сама идея существования ангелов, душ и прочее, абсурдна сама по себе и не приемлема для человека разумного и образованного. Человек велик в своей красоте. Он велик в познании природы, он раскрывает тайны мироздания, облекая их в законы. При помощи этих законов он продвигается в своих знаниях и превращает свои незнания в знания. И потом вновь облекает их в формулы и логику. И так постоянно, пока не останется тайн во вселенной.

– Да, красиво и величественно,- продолжил второй.- Но вот хочу спросить тебя, каким же образом можно познать бесконечность? Не математическую бесконечность, которая может быть сосчитана, сложена с другой или помноженная на третью, а самую настоящую. Ту, которую нельзя измерить. Или наша вселенная есть замкнутая система?

– Я точно не могу ответить, но предполагаю, что да. Замкнутая и ограниченная.

– Кем же она замкнутая и кем ограниченная? И есть ли что-либо или кто-либо за пределами этих границ? Если же она безграничная, то насколько познаваемая?

И, кстати, когда ты говоришь, что после смерти нет ничего, можешь ли ты пояснить, что такое “ничего”?

– Согласен, твои мысли наводят на возможность рассмотрения идеи присутствия Бога, как источника всего. Но слышал я, что он сам бесконечен и неделим. Как же возникли всякие ограничения? Как же возникли определения, буквы и формулы , которые ограничивают наши знания ,являясь для них упаковками.

– Это не так трудно пояснить. Поскольку Бог есть всё, то в этом “всё” присутствуют силы ограниченностей. Равно как и любые остальные, реализуются, согласно им же задуманного плана по причинам, известным ему одному.

-Как то мудрёно. Попроще бы.

– Хорошо. Если убрать из объяснений целый эпизод, описывающий процесс, предшествующий созиданию Творения в своей последовательности, то выглядит все так. Он создал противоположность себе из себя. И это “смерть”. То есть, как и любой другой потенциал “смерть” может быть им реализована во времени и пространстве. И конечно, в его власти отделить “смерть ” от него самого и сделать эту связь невидимой для смертных. За смертью поставил наблюдать стража – специального ангела. Любая ограниченность есть смерть. Или то, что является прямой противоположностью в человеческих определениях, характеризующих Его. Хотя слова “характеристика” и “определения” не могут относиться к Нему никоим образом, потому как Он не поддается никаким описаниям со стороны системы, которую создал. Меньшее не может познать большее. Сам же Он Живой, неделимый и бесконечный. Он прост в своём единстве. И далее: все предметы в Творении стремятся к своему первоначальному состоянию. То есть, само Творение смертно. И то, что оно не умирает, свидетельствует об искусственном поддержании Творения самим Творцом, согласно его воли.Смерть является основой двоичной системы существования Творения. Напротив смерти- жизнь.

-Поясни эту мысль более подробно, – попросил первый с видимым интересом

– Да, конечно. Вот тебе детали. Спускаемые души заполняют собой специально предназначенные для них сосуды и оживляют их собой. И об этом можно сказать как о Божественном дыхании. Без души эти сосуды мертвы. Точно также и наоборот. При разбиении сосуда душа высвобождается и возвращается к своему источнику. Ей внизу больше нечего делать. Хотя иногда приходится и задержаться. И причины для этого разные. Такова природа Творения. Одно напротив другого. И порядок отсчёта – обратный. Чтобы появилась жизнь, была создана смерть. Чтобы понимать бесконечность – создана ограниченность. Чтобы появилась луна-создана земля. Чтобы появилась женщина – создан мужчина. Чтобы скрыть истину – создана ложь.

– Но тогда выходит, что знаний вообще не существует. Это придуманная людьми система, в которой удобно лжесуществование. Иными словами, человек живет по законам, придуманным им самим для поддержания системы, которая существует как иллюзия самостоятельности существования.

Человек ограничен вообще и в своих знаниях, в частности.

– Да, – но незнания также далеки от истины, как и знания

– Несомненно. Знания – величина переменная. Постоянно коррелирующаяся ввиду того, что они, знания, формируются из незнаний и не могут быть точными из-за невозможности учета всех компонентов, присутствующих в незнаниях. То есть мы не видим и не знаем цельность мироздания, а значит и частность – не точная величина, а придуманная нами для описания того мира, в котором мы живем. И как было упомянуто ранее, меньшее не может познать большее. По крайней мере, человек не может быть уверен в верности своих умозаключений, понимая, что его ограниченность не позволяет понять безграничность.

– В чем же различие его самостоятельности и человеческой.

– Его “Я” означает объективное единство, а человеческое “я” означает субъективное эго. – Но если “Я” это Он, то это суть безграничности. Потому, как кроме Его “Я” ничего не существует. И наши многочисленные “я” по сути, не существуют или лжесуществуют в виде самых дальних и блеклых лучей Его “Я”. И между двух этих “я” и существует двоичность мироздания. Одно из них существует объективно , а второе субъективно. То есть, сотворенное и зависящее от воли первого.

Второй нарисовал в воздухе круг и сказал:

-Вот здесь ты, – ткнул пальцем в середину круга. А здесь, везде за пределами круга Он. Но этого круга не может быть, если за его пределами ничего нет. То есть, это твое лжесуществование. Он есть и в круге. Только твои сердце и мозг закрыты Им же от Себя. Души направляются в дорогу для исполнения своих конкретных задач сверху вниз. Внутрь круга. И поселяются в различные, предназначенные для них сосуды. Там они живут. А по истечении времени, в случае разрушения сосуда по любой причине возвращаются к своему источнику.

– Да все это нагромождение глупости и заумных ничего незначащих фраз. Мне, как философу, самому приходилось вводить в заблуждение слушателей риторическими фразами и казуистикой. Меня провести трудно. Оставь свои сказки для людей необученных и простых разумом.

– А вот здесь нахожусь я, – продолжил второй, не обращая внимания на замечание философа. И показал на саму окружность. – Я – пограничник. Моя работа собирать освободившиеся из мертвых тел – сосудов души и переводить их через эту линию круга в иной мир, невидимому для человека нижнего мира, ограниченного линией круга. Ближе к источнику. Перед тем как перевести, у меня задание – побеседовать с освободившейся от тела душой столько, сколько этой душе будет угодно, чтобы выговориться. Подготовить ее к приближению к источнику и судебному процессу. И сейчас беседа наша подошла к завершению. А эти милейшие люди могут быть свидетелями нашего диалога и присяжными заседателями.

– Что скажете? – обратился второй к неожиданно появившимся Михаилу Архипычу и Лили

– Страсть и глупость должны быть покараны, – низким голосом произнесла Лили. Не люблю дураков.

Ангелович же оживился:

-Страсть ради любви и глупость, сопровождающая страсть, есть свидетельства того, что жизнь как картинки в калейдоскопе. Цветные и разнообразные. Серость – удел жалких посредственностей и откровенно скучных людишек. А этот философ заслужил уважение. Правда, посмертно, – всхлипнул лейтенант.

– Моё время вышло, – сказал второй. С возвращением, мой неверующий временный товарищ.

И ангел смерти перевел через невидимую даже для окончившего престижный университет философа границу.

В то самое мгновенье, как только перестали быть слышны булькающие хрипы его собеседника.

Хотя нет.

Перед последним хрипом второй сдержал обещание, данное в начале разговора, и философ все увидел и услышал. Это было так, как будто действие происходило в театре. Только он был одновременно на сцене и в зале. В это время по правую руку от него неожиданно появился Михаил Ангелович, а по левую Лили. Только в этот раз на Лили была надета прокурорская форма, а на Михаиле Архипыче – белые брюки и белая рубаха. Они приготовились смотреть и слушать, усевшись рядом с молодым человеком. Оба были очень активны во время этого удивительного мини спектакля и оживленно спорили. Но различить можно было только два слова ” “Простить – наказать”.

                                                                                                                                            Правда. Театр. Сцена.

В дверь позвонили. Анна, открой, пожалуйста, – донесся голос Мити из кабинет.- Мне надо допечатать письмо моему старинному другу. Я скоро освобожусь. Анна открыла дверь и впустила в дом молодого человека, представившегося строителем . женщина сделала вид , что не узнала гостя ,спокойно выслушала наивные объяснения причин его появления и провела к балкону. Незадачливый строитель начал спускаться, аккуратно ухватившись за бельевую веревку. Он посмотрел вверх и увидел прямо перед собой улыбающееся лицо прекрасной Анны. Она склонилась над ним, и казалось, что вот-вот поцелует влюблённого в неё мужчину. Его душа была готова к полету. Он счастлив, он так близок к ней, к своей даме сердца.

-Что ж ты такой настойчивый, мой преследователь, – произнесла мягким голосом Анна.- Я знаю таких глупеньких юнцов. Вы никогда не останавливаетесь. В конце концов, ты разрушишь мою маленькую семью. А вместе с ней мой уют, мою спокойную жизнь. Я не хочу терять своего Митю из-за таких пустячных приключений. Он сейчас появится и будет меня подозревать в том, чего не было. Поэтому надо поспешить. Анна достала серебряную заколку из своих волос и легко уколола ею правую руку счастливого молодого человека. Капелька крови, и руки философа разжались. Через несколько секунд Анна повернулась к своему мужу, вошедшему в это время на балкон, попросила подержать её заколку, пока она поправит свои сбившиеся волосы. В её влажных от слёз глазах отражался испуг. Но какой-то уж очень расчетливый .

-Что случилось?-

-Да вот беда какая,- рабочий этот не удержался и упал.

Митя подозрительно взглянул на жену.

-Но как же это возможно. Надо звонить в скорую, милицию, надо что-то делать.

Анна посмотрела на своего мужа:

– Мне страшно, Сиротский. Давай все обдумаем. Нас же спрашивать будут. Что и как мы объясним? Не торопись.

                                                                                                                                                               После

-Молодой полковник нежно поцеловал свою жену. Они любили друг друга ярко и страстно. И душа бывшего философа – чиновника средней руки определилась со своим будущим пребыванием в новом теле.

– Будет прекрасная девочка с милым характером. Ну что ж, я надеюсь, что делаю правильный выбор. Надо только немного подождать. Месяцев девять. Назовут Анна. Она родится с маленькой красной родинкой на тыльной стороне ладони правой руки.

Исстрадавшаяся душа молодого человека летела к своей любви, убившей его прошлую жизнь.