Моему народу посвящается

Моему народу посвящается

Я закрою тебя от ненастья,

Обернусь пред тобой белой птицею

С ветвью в клюве зелёной оливковой,

Обниму тебя крыльями мягкими,

Прикоснусь к груди растревоженной,

Искупаюсь в любви нерастраченной,

Расплескавшись каплями страстными.

И родишь ты мне сына прекрасного

И душою и телом и мыслями.

Будет нам он с тобою отрадою,

Будет мальчик …

1

Иерусалим пал. Храм был разрушен и разграблен римлянами.

Тит, сын императора Веспасиана, по – военному прямо держась в седле своего коня черной масти, внимательно смотрел на полыхающий город. Он размышлял над причинами ненависти граждан Иудеи к римлянам. В этой маленькой стране, расположенной на окраине огромной империи, у людей просто причудливые представления о жизни и обо всём мире. Титу, прекрасно разбиравшемуся в основах греческого и римского искусства, были непонятны запреты на портретную живопись и скульптуру в Иудее. Они поклоняются только одному богу, что совершенно лишено смысла и делает их молитвы примитивными и невзрачными. А это странное правило читать каждый день одну и ту же книгу, пусть и важную для них? Явно же глупо! Но самое поразительное, что эти люди чтили свой главный храм больше своей жизни. Да, конечно, он понимает, что храм это важно. Но ведь это только здание, и таких можно настроить ещё, и даже лучше и краше. И мыслить иначе – иррационально для каждого разумного человека. Ну и совсем уж незнакомое явление для римлян – партизанская война. Отдельные группы людей, называемых себя зелотами, нападали на римлян в самых разных местах и наносили серьёзный урон легионерам. А самое опасное, что среди зелотов действовали некие сикарии – бойцы, специально подготовленные для мелких военных операций в узких городских кварталах. Они в людных местах выбирали себе жертву, знатного римлянина, и неожиданно нападали на него, нанося многочисленные раны своими сиками, специальными короткими ножами. А затем быстро растворялись в толпе зевак. Эти парни носили простую одежду. Обнаружить и наказать их было крайне трудно. Тит не мог понять, на что надеялись эти партизаны, нападая на профессионально подготовленных римских солдат и офицеров маленькими группами, а то совсем в одиночку. Ведь очевидно, что сплочённые и хорошо скоординированные легионеры сильны. И не зря их сравнивали со стрелами, которые называются в Риме фаши. Один бунтарь, – ну что он может? А вот вместе собранные в пучок стрелы – фаши – не переломить. В конце концов, думал Тит, римляне несут с собой цивилизацию. В своих новых провинциях они строят дороги, общественные бани, канализационные коллекторы и многие другие полезные вещи. Рим щедро делится с завоёванными народами – варварами своей прекрасной культурой и принципами демократического мироустройства, требуя взамен лишь оговоренную дань и лояльность империи. Вполне приемлемые условия. Но тут, в Иудее, полным-полно бунтарей, предсказателей, жрецов, призывающих сражаться с завоевателями. Он слышал от своих учителей, что лет 40 назад некий Йешуа подбивал народ иудейский на неповиновение. И тогда всё закончилось многочисленными казнями. Десятки тысяч громадных деревянных крестов были установлены римлянами вдоль дорог на Иерусалим. На них были распяты повстанцы. Одним из них был этот самый Йешуа. Смрад от трупов распятых людей стоял такой, что римским солдатам приказано было не приближаться к местам казни ближе, чем три миллиарии*. Да, позже появились какие-то последователи этого бунтаря, но подробности затерялись во времени, и никто уже и не помнил, что с тем бедолагой произошло и почему до сих пор о нём вспоминает небольшое количество местных жителей. В этой Иудее всегда смута. Ох, как же ненавистен ему этот край. Хотя, если честно, ещё одно обстоятельство сдерживало желание Тита как можно быстрее убраться из этой непонятной Иудеи. Береника. Дочь Ирода. Те, кто её видел, называли Беренику второй Клеопатрой. Тит влюбился в эту женщину без памяти. Он знал, что Рим не одобрял эту открытую связь. Кроме того, эта любовь не имела никакого будущего, ввиду наличия политических противоречий между двумя государствами. Мало того, такая связь могла ему помешать в перспективе стать императором Рима. Но он страстно любил эту женщину и ждал от неё ребёнка. Беременной Береника казалось ему ещё краше. Да, он обязательно к ней вернётся после завершения военной карательной кампании. И обнимет её и своего ребёнка. Но сейчас у него одна задача. Надо выдернуть эту партизанскую заразу, как ядовитый сорняк, с корнем и без жалости. Так его учили в военной школе Рима, так он и поступил, приказав истребить всех партизан и их семьи. Кровь текла по вымощенным улицам ручьями. Трупы животных и людей валялись повсюду, так как хоронить их просто было некому. Карательные акции проходили во всех городах Иудеи. Сама земля, солёная от слёз и крови, взывала к господу , прося его остановить массовые убийства маленького народа.

Оставшиеся в живых сикарии в поисках прибежища бежали в одну из крепостей страны , находившуюся недалеко от солёного моря, построенную ставленником Рима, царем Иродом великим. Там они смогли обустроиться вместе со своими женщинами и детьми.

2

Нежная хрупкая девушка в беленьком льняном платье ходила по территории старой крепости от одного бойца к другому с флягами, наполненными дождевой водой. Этель любили все. Ее ждали и ей радовались. Ее звонкий чистый голос разрывал тяжелую тишину ожидания каждого следующего боя. Осада длилась уже три месяца. Было жарко. Солнце насквозь, до волдырей, прожигало кожу тел защитников крепости. Противные жирные мухи, привлеченные спекшейся кровью раненых и убитых, кружили целыми роями. Жужжали, садились на уставшие и злые лица воинов и мешали спать, говорить, чистить оружие. Впрочем, говорить никому не хотелось. Губы людей потрескались и требовали влаги. Вот эту драгоценную влагу Этель приносила измученным осадой воинам. Она смачивала маленькие кусочки ткани и передавала их в руки мужчинам. А те протирали набрякшие от недосыпания глаза и высохшие губы. Продержатся ли они? Крепость очень надежная. Защитники ее вооружены и полны решимости. Но враг силен и превосходит по численности. И уходить никуда не намерен. Будет смертельный бой. Не знали только когда. Это понимали все. В самой дальней от крепостных ворот башне десять мужчин охраняли знамя, запасы провизии, воды и священные для народа книги. Они, так же как и все защитники держали оборону, так же отбивали мелкие и частые атаки врага, которые совершались при помощи камнебитных машин, лишь спали меньше других. Этель старалась бывать в этом месте как можно чаще. Еще бы! Она влюбилась в Ариэля с первого взгляда. Это было совершенно незнакомое ей чувство. Уединяясь в запутанных коридорах многочисленных построек крепостных зданий, они целовались и говорили друг другу нежные слова. Я люблю тебя Ари, мой любимый и храбрый воин “ – шептали ему ее губы. “Я люблю тебя моя милая и смелая Этель”, – вторил он своей подруге, прижимая к себе ее хрупкое тело так, словно пытался оградить ее от всех бед мира. Его сердце пело. Ари казалось, что его песня слышна только возлюбленной. На самом деле её слышали все, кто находился в крепости. Эта трогательная, совсем неуместная для военного времени, любовь делала борьбу за свободу обреченных на смерть людей осмысленной. Враг становился все настойчивей в достижении своих целей. Осаждающие крепость войска стали возводить прочные конструкции из бревен. И за несколько недель возвели довольно прочное инженерное сооружение, позволяющее атаковать крепость. Ненависть и смерть витали над обоими лагерями. Нападающие солдаты были злы. Ведь солнце их тоже не щадило. Они устали и стремились покончить с защитниками крепости как можно скорее. Стенобитные машины переносились все выше на площадки возводимых строительных лесов. Положение становилось критическим. С таким количеством наступавших вражеских войск и с их техникой небольшой гарнизон крепости справиться не мог. Обессиленные и истощённые люди решили собраться в молитвенном зале главного здания крепости, чтобы вместе принять решение о том, как следует наиболее верно поступить в создавшейся тяжелой ситуации. Помолившись, они приступили к обсуждению. К утру решение было принято. «Свобода или смерть». Неожиданно ранее обычного для этого сезона полил дождь . Смочив тяжелую пыль, он освежил лица уставших людей. Они радовались этому дождю как дети. Они ловили влагу, подставляя свои обожженные губы небу. Они смеялись и обнимались. Ведь они так ждали этот дождь. На следующий день верхняя площадка деревянной конструкции была уже вровень с воротами крепости. Уже были видны искаженные ненавистью и злобой лица врагов. Пора…10 человек, которые охраняли знамя и книги достали свои мечи из ножен и убили всех мужчин – защитников крепости. Потом предстояло самое тяжелое – убить своих женщин. Сердца воинов превратились в камни. Они выполняли принятое решение «свобода или смерть». Ари, один из оставшихся десятерых солдат, подошел к Этель. Он посмотрел в её глаза, и не увидел в них страха. Взглянув на Ари, Этель сказала: «делай то, что должен делать». Он приставил меч к ее животу, но не мог даже пошевелиться. «Беги, прошу тебя, беги… может ты спасёшь себя и расскажешь миру о нас, павших за свободу своего народа». Этель взяла своими маленькими руками лезвие меча и вонзила его в свое тело. Последнее, что услышал Ари, было: « мы тебя любим». Мужчина упал на колени перед телом своей жены. Он только сейчас понял, Этель носила под грудью его ребенка. Его крик достиг Небес.

Когда враги вошли в крепость, они увидели единственного живого человека с обезумевшими от боли глазами. Окровавленный меч Ариэля был приставлен к своей забрызганной жертвенной кровью шее. Еще мгновение, и последний защитник крепости упал бездыханно. Когда победители в ярости заполнили территорию крепости, то обнаружили лишь несколько сот мертвых тел. И резервуары, полные дождевой воды. И только ангелы знали, что не дождь пролился над землей, а их слёзы.

* римская мера длины

Давид бен Мелех Сан Диего,2016 – 2022