Голос страны
Друг мой, отвечаю тебе на вопрос о том, как и за кого я голосовал.
Выбрал за кого. Клинтон — мне никак, а Трамп — как.
Я голосовал в первый раз. Вообще. В жизни. Решил, что позарез нужен стране и миру. И пошел. Шел недолго. В соседнем гараже располагался избирательный участок. Из четверых волонтеров, помогающих таким же новичкам, как я, один говорил по-английски плохонько, зато две тетки китайско-вьетнамско-лаосской внешности вообще английский не знали. И, судя по снисходительной гордости на их лицах, в будущем не собирались тратить время на его изучение. Только их главный, председатель комиссии, явно коренной американец, индеец с длинными черными волосами и в клетчатой рубахе, чуть в сторонке весело общался с немногочисленным электоратом. Мне дали большой конверт, на пальцах пояснив, что там черкать и как, и я направился к урне. Вернее, не к урне, а к специально сооруженной тумбе для тайных черканий квадратиков или кружочков в избирательных бланках. Это была такая грязно-белая картонная, в человеческий рост, небрежно склеенная штука, которую только крайне условно можно назвать избирательной урной. Сразу же, полный серьезных раздумий о судьбе великой страны и значимости моего голоса, я оперся на эту урну и провалился в нее до пола, разрушив это пакостное сооружение в одну секунду. При падении повредил ногу, не успев тайно изъявить свою политическую волю без травматических изысков.
Надо сказать, что бумажек в конверт кладут какое-то невообразимое количество, с десятками предложенных пунктов для голосования. Понять всё и простодушно честно ответить — немыслимо. Так вот, после того как добрые члены комиссии, сочувственно ойкая и ахая (слов же никаких английских не знают), помогли мне подняться с гаражного пола, я, уже не очень твердо стоя на одной ноге, очень осторожно взял ручку и бумажные бланки, принялся изучать предложенные для голосования вопросы. Ответив уверенно на первый, перешел ко второму и понял, что технически неверно отметил первый. Начать голосование никак не выходило. В ужасе от перспективы общения с немыми членами смешной комиссии, хромая, направился к столу заменить конверт с испорченным бланком на новый. В это время их главный покидал избирательный участок. Я увидел только его широкую спину со стрелами и луком. Между ног его находилась лошадь. То есть, он ускакал вместе с моей надеждой быть понятым. Последние строки — это я так, для образа. Оставшиеся члены комиссии искренне пытались мне помочь, показывая, где ближайший туалет, тыкали пальцами за угол, смеялись над моими просьбами, полагая, что это дружеские шутки. А один из лаосце-китайцев даже встал и, пролив на меня свои мудрые дальневосточные слёзы, крепко обнял меня и широко нарисовал в воздухе рукой круг, показывая, что мы все тут заодно. Я не поверил , что мы заодно. Но деваться было некуда – пришлось понимающе улыбаться.
Я подходил к ним, сука, еще дважды с одной и той же просьбой. Переговоры велись долго и жестами, а по тяжести понимания сторонами друг друга больше походили на попытки представителей двух соперничающих наркокартелей в колумбийских джунглях обменяться пленными. В конце концов, я всё же освоился и, пользуясь инструкциями-подсказками, которыми были исписаны все стенки избирательной тумбы (вот почему она бумажная!), шариковой ручкой, как стены общественного туалета в захудалой пивной, отнес конверт с десятками наполовину заполненных и помятых бланков комиссии. Попросил у них совета, как наиболее надежно сокрыть мои политические пристрастия в открытом для всех врагов конверте. И одна из не знающих английский теток, цинично глядя прямо мне в глаза, провела своим, наверно китайским, языком прямо при всех по краям моего (нет-нет, даже не фантазируйте) конверта и ловко заклеила его.
Так вот. Вместе с голосованием за президента и вице-президента тебе предлагается выбрать мэров разных городков, их заместителей, прокуроров разного уровня, председателей каких-то учебных советов, директоров общественных и законодательных органов и чёрт еще знает кого и чего. Одновременно с этим ты голосуешь за варианты продажи марихуаны, ширину и высоту клеток для разведения бройлеров, время отпуска спиртного в магазинах и прочей несусветной лабуды . В конце процесса зачеркивания дюжин кружочков о Трампе уже не помнишь. Да и насколько он важен на фоне изучения уюта жизни белого американского бройлера.
Попросил всех вьетнамцев меня сфотографировать, как я торжественно этот пузатый конверт кидаю в специальный ящик. Но запретили строго. Странно, подумал я: гараж всё время открыт, урны вовсе не урны, а бумажные кукольные колонны, вход и выход свободный, с улицы всё видно, а фотографироваться нельзя. «А вас можно я сниму на телефон?» — «Да, а нас можно», — неожиданно ответил за всех возвратившийся с конной прогулки председатель этой странной комиссии. Он приказал всем улыбнуться и смотреть прямо в мою телефонную камеру. Что все и сделали, повернувшись в разные стороны.
Эти фото я тебе, мой друг, и высылаю.
Давид бен Мелех
Сан Диего. 2018